Том 6/2. Доски судьбы. Заметки. Письма - Страница 11

Напротив, душа, дело, добро, дорога родственны «двум».

* * *

Есть закон неизменности чисел. Придайте человеку такие размеры, чтобы то небо, на которое мы смотрим, помещалось бы на одном полушарии его кровяного шарика. Он будет велик. И все же его спутниками будут все те же числа, которые знаем и мы, так как ряд чисел не меняется от выбора единицы. И легко доказать, что из всех чисел вида x = 3·2 (n – переменная величина, которою может быть любое из чисел) он будет знать те же два числа 48 и 768, как и мы. Роковая черта, замыкающая наш опыт, заключается в том, что для больших чисел не они укладываются в нашем опыте, но наш опыт, как песчинка, целиком исчезает в громадах их времен, погребенный внутри этих чисел-утесов.

Похожее на небоскреб наше уравнение так быстро уходит вверх, что кроме первых значений – 48, 768 и следующего – 196608, которое еще находится в поле нашего зрения, другие значения x уже не пройдут через поле нашего зрения. Эта же судьба ждет и нашего человека-великана.

Утешением может служить то, что благодаря этому необходимая доля тупоумия равномерно разлита по вселенной и, если мышление и бытие одно и то же, этим вызваны скудость и однообразие законов вселенной.

Итак, несмотря на то, что существует бесконечно много значений уравнения x = 3·2, которые, громоздясь друг на друга, будут уходить в небо, из них в мир кругом единицы (познающее Я) попадет только несколько первых, главным образом 48 и 768. Вот почему они так сильно повторны в нашем мире, точно одно и то же пламя свечи в бесчисленных зеркалах. Во времени они соединяют последовательные звенья подобной цепи, в которой убыль уравновешена с ростом и нет ни роста, ни упадка. Это объясняется тем, что они составлены произведением числа 3 и 2, уравновешивающих друг друга.

<Качели>

Мы часто ощущаем, проходя тот или иной шаг по мостовой судьбы, что сейчас все мы, всем народом, опускаемся в какой-то овраг, идем книзу, а сейчас взлетаем кверху, точно на качелях, и какая-то рука без усилия несет нас на гору.

И тогда у целого народа кружится голова от ощущения высоты, внезапно открытой ему, точно человек на качелях взлетел на самую высокую точку над головой.

Эти вековые качели народов, – молитвенным служением им был храм, стоящий на площади каждой деревни, – бесхитростная любимая игра сел, языческий храм в виде двух столбов с доской, среди праздничной молодежи, следуют следующему правилу времени.

Ныряние наступает через естественные гнезда дней, в 3 единиц, после взлета; закат народа через 3 после восхода; окунание в ничто и жалкое прозябание через 3 лет после бурной мощи и подъема.

Аршином для большого полотна судеб служит одиннадцатая степень трех, или 485 лет.

Три в пятой – 243 дня – аршин малых переломов отдельной человеческой судьбы.

Можно проследить эти взлеты и паденья народов через 3 на досках прошлого человечества, на столетиях, уже прожитых им.

В пору подъема народам свойственно свое настоящее продолжать по касательной к кривой рока в будущее. Это источник самообманов и разочарований, смешных до жестокого. Время упадка напоминает, что касательная не передает своенравной природы кривой.

Можно быть недовольным убогостью словаря живых существ и приступить к существотворчеству.

Назовем существом А то, которое к прошлым и будущим векам человечества относится как к пространству и шагает по нашим столетьям, как по мостовой.

Его душа будет мнимой по отношению к нашей, и его время даст прямой угол по отношению к нашему.

Существо В то, которому наше малое кажется большим и великое – малым.

В главном уравнении мира у него будет отрицательный показатель степени, если у нас положительный.

Вселенная будет казаться пылинкой водорода, а пылинка – вселенной.

Ясно, что для него будет трудным действие сложения и близким – высшие действия.

Ему будут присущи те начала, которыми сделана вселенная.

<Кое о чем>

Сохранились мысли Платона о браке. Согласно правилу этого мыслителя, жившего под очень синим небом, брак должен заключаться женщиной в 18 <лет>, мужчиной – в 37.

Но 3 дней = 18 лет; 3·2 = 36 лет. <Если> есть некоторая единица любви (показатель ее преломления в возрасте), она равна в скрепе:

где +1 для «мужа», −1 для «жены».

Эта единица пола отмечает степень прозрачности возрастов обоих разделов для луча любви. Слюда женской судьбы в два раза прозрачнее мужской.

* * *

Время есть великий источник равенства.

Опытный закон смерти отцов учения о <свободе>, взятых для изучения как подобные точки во времени, очень походит на закон казни <этими> людьми людей власти. Таким образом, знак равенства соединяет царей и противоцарей.

И друзей свободы, и друзей тирании время рассматривает как ряд подобных точек. Оно дает один и тот же закон подобных точек расстрелов царей самых могущественных государств и тихой смерти в своей постели отцов учения о равенстве.

* * *

Существует некоторая пещера чисел, где обитает единый закон времени, общий и для азбуки, и для небесных тел, и для судеб государств. Можно уже сейчас утверждать, что эта пещера находится в начале естественного ряда чисел, около порога отрицательных и положительных чисел. Там живет большой медведь времени.

* * *

Числа суть истинные судьи слов, языков и тяжб народов друг с другом.

Постройка человечества в одно целое, то есть нахождение общего знаменателя для <его> дробей, ладомир тел, который, к сожалению, слишком часто понимается только как ладомир желудков, как многочлен из голода и сытости, возведенных в степени и окруженных скобками, голода, одевшего на себя боевые доспехи уравнений, есть второй шаг. Он невозможен без ладомира духа, то есть одной священной и великой мысли, в которую превращались бы все остальные мысли. Но такая мысль дана нам в числе: число и есть такое объединяющее все мысли начало, «камень мыслителей» нового времени. Таким образом выступает истина. Волшебный камень народов немыслим без волшебного камня мыслей. Число и есть объединитель мира мыслей. Таким образом, сведение в один многочлен мира мыслей предшествует одночлену <человечества>.